Молдавия в третий раз оказалась в одном и том же тупике. Весной 2009 года из 101 места в парламенте коммунисты имели 60, их противники — 41, и первым не хватило одного голоса для избрания президента. Летом-осенью коммунисты имели уже лишь 48 мандатов, их противники 53, и никто не мог избрать президента. После годового кризиса и третьих выборов коммунисты по-прежнему победители, но теперь имеют 42 мандата, их оппоненты — 57, и опять никто не имеет возможности избрать президента.
Причем, соперники коммунистов, реально имея власть в течении года, не смогли найти способов разрешить политический кризис. И пока ничто не говорит о том, что имея теперь 57 мандатов против прежних 53 они смогут продвинуться в решении этой проблемы.
Кто-то винит в этом модель избрания президента квалифицированным парламентским большинством. Мол, если бы выборы проходили путем всеобщего голосования, все было бы проще. В этом случае Молдавия получила бы президента, и кризис можно было бы считать завершенным. Минусом этой ситуации является то, что президентом стал бы кандидат партии, не имеющей большинства среди избирателей.
Теоретически нынешняя молдавская модель более демократична. Она предполагает, что президентом становится человек, представляющий явное большинство: партию или союз партий, получивший поддержку явного большинства избирателей.
Сама по себе эта модель лучше и демократичнее, поскольку стимулирует как политику союзов, так и выработку политической линии, являющейся компромиссом между различными силами. То есть она заставляет различные политические силы искать согласия, вырабатывать смягченный политический курс.
Всенародное мажоритарное избрание подталкивает к конфликтности и устанавливает систему доминирования. Парламентское квалифицированное избрание толкает к сотрудничеству, устанавливает систему согласия и реализует то, что Роберт Даль называет плюралистической демократией или полиархией, «властью многих».
Получить квалифицированное большинство в парламенте достаточно сложно. Вариант, при котором Компартия Молдавии имела его при двух предыдущих избраниях — скорее, исключение. А, значит, партия, имеющая относительное большинство, получает по идее право на формирование большинства и начало переговоров с иными партиями, и последовательно предлагает им союз, в ходе обсуждения которого вырабатывается некая общая программа, смягчающая возможные крайности каждой из них.
Если союз создается, это означает, что власть получают те, кто не только представляет явное большинство населения, но и продемонстрировал реализм и гибкость в подходах, способность учитывать интересы других групп. Если договориться не удается, право на формирование коалиции переходит к партии, получившей второе место на выборах, и она проходит ту же процедуру, и ту же проверку на договороспособность и гибкость.
Если в результате не удается созда
1e43
ть никакой коалиционной конфигурации, которая могла бы иметь явное большинство голосов, состав парламента доказывает свою неработоспособность и распускается, как неспособный к согласию и сотрудничеству. И на новых выборах избиратели получают возможность определить свое отношение к этим партиям.
Сама по себе это замечательная система, создающая в обществе атмосферу согласия, вырабатывающая склонность и способность к сотрудничеству и разумному компромиссу.
И эта замечательная система, как оказалось, в третий раз загоняет Молдавию в тупик.
Модель парламентского квалифицированного избрания предполагает наличие многопартийного парламента, где каждая партия свободна в выработке своей политики союзов и потенциально готова вступать в союз с каждой другой.
Такой парламент полноценно возникает лишь при системе пропорционального избрания, когда каждая партия имеет гарантии прохождения в парламент, если опирается на достаточно значимую электоральную группу. Прошедшие в парламент партии мало зависят от других и неограничены в своем коалиционном выборе.
И в Молдавии формально имеет место именно такая система выборов. Однако оба эти фактора действуют в сильно расколотом обществе, не предрасположенном к сотрудничеству.
По сути дела, на место многопартийной системы 1990-х — начала 2000-х годов пришла своего рода двухпартийная система: налицо партия коммунистов и блок, условно говоря, антикоммунистов. Причем, многие из составляющих второй силы даже не всегда являются идейными антикоммунистами — просто в союзе с небольшими партиями им легче выторговывать для себя приоритетные условия, чем в рамках членства или союза с доминирующим партнером. Плюс к этому коммунисты не сумели доказать свою твердость и силу в весенне-летних конфликтах 2009 года и практически добровольно и безосновательно отдали власть оппонентам, что было сочтено проявлением слабости, которая никогда не способствует притяжению союзников.
И получается, что система избрания президента, предназначенная для многопартийного и готового к компромиссам парламента, действует в ситуации двухпартийного парламента, когда как минимум одна партия свою идентификацию выстраивает на конфликтности — с теми же коммунистами.
А при таком парламенте ситуация заходит в тупик, поскольку две сильные партии обычно делят места в соотношении, примерно, пятьдесят на пятьдесят, что по определению делает наличие квалифицированного большинства маловероятным.
И тогда создается ситуация вечного пата. Можно проводить выборы за выборами, но положение, при котором одна сторона на двадцать процентов опередит другую, может сложиться, скорее, лишь в исключительном случае.
Отсюда выбор: либо менять данную систему, то есть, менять Конституцию, для чего ни у одной из парламентских сил нет достаточного числа голосов, либо разрушить одну из противостоящих сил, что пока тоже не удалось сделать за полтора года конфликта. Либо нужно все же отказываться от конфликтных сценариев и договариваться. В данном случае — на условиях так называемой «большой коалиции». Пока только одна коалиция может обеспечить избрание президента — союз между Компартией и Либерально-демократической партией Филата. Это было бы парадоксально, но это помогло бы привить обществу навыки согласия и разрешения конфликтов в будущем.
Либо кому-то нужно решаться на иные апробированные историей средства разрешения конфликтов.